Пробуждающийся гегемон

Наличие рабочего класса в обществе не зависит от того, выходит ли заводской люд на площадь в честь, скажем, Дня международной солидарности трудящихся, или он забивает электрички, чтобы успеть на свои спасительные "шесть соток". Если есть наёмные работники физического труда, который к тому же приносит прибыль хозяевам предприятия, то и рабочий класс налицо. Более того, это один из двух основных классов буржуазного общества. И сей факт не зависит от того, признают ли его политики, ибо это факт материальный, объективный, не зависящий от его осознания. Но общественно-политическая зрелость рабочего класса непосредственно определяется тем, чт`о он предпочитает в день Первомая - идти в колонны протестующих против капитала или спрятаться от них на "шести сотках"?

САМЫМ УБЕДИТЕЛЬНЫМ показателем пролетарской зрелости можно, пожалуй, считать в нынешних условиях забастовки. У кривой, которая отражает их динамику за последние 15 лет, есть свои впадины и пригорки. Внешне она под стать двугорбому верблюду. Первый горб его начал вырастать в 1995 году, достиг пика в 1997-м, а в 2000 году сполз в седловину. Ну а минимум забастовок и забастовщиков пришелся на 2002-2003 годы. Тогда говорили работодателям "Баста!" менее 30 тысяч человек в год.

Второй горб начал заметно расти в 2004 году. И с тех пор стачечный уровень остается ощутимым. За два последних года забастовки, судя по государственной стати-стике, охватили более 8,5 тысячи организаций (сейчас Федеральная служба государственной статистики (ФСГС) РФ обозначает этим словцом и заводы-гиганты, и мелкие мастерские, и школы...). За 4 предыдущих года количество забастовок (в сумме!) было почти в четыре раза меньше, а ежегодное число забастовщиков - в среднем в 3-4 раза ниже. Выходит, рабочий класс вновь берет стачку на вооружение в борьбе за свои интересы.

Однако новый стачечный сдвиг (на подъём он пока явно не тянет) имеет некоторые особенности, которые пока не вызывают большого оптимизма. И в прошлом году, и в позапрошлом забастовочный всплеск был каким-то слишком одномоментным. Дело не только в том, что оба года он приходился на один и тот же месяц - октябрь. Это еще можно было бы трактовать как концентрацию протестных сил в пору "осеннего наступления трудящихся". Куда важнее отметить, что октябрьская забастовка и 2004-го, и 2005 года уместилась в один-единственный день.

Резкое увеличение числа бастующих организаций внушает уважение. Но и тут наружу вылазит один несолидный показатель. И в прошлом году, и в позапрошлом средняя численность стачечников в одном коллективе была удивительно стабильной - 33 человека.

Вы можете представить, чтобы в многотысячных (всё еще многотысячных) коллективах "Уралмаша" или Кировского (Путиловского) завода, на автомобильных гигантах Набережных Челнов, Тольятти, Москвы или Ижевска в единый день протестных действий прекращали работу по... 33 человека? Я тоже не могу. Значит, среди 5907 организаций, бастовавших в октябре 2004 года, как и среди 2565 организаций, остановившихся ровно через год, не было ни одного действительно крупного промышленного предприятия. И это при том, что в машиностроении зарплата рабочих ниже, чем в среднем по промышленности. Плюс угроза безработицы, неоплачиваемые отпуска, вредные условия труда и т.д.

В предстоящем октябре картина, похоже, повторится, валовые стачечные показатели будут солидными, а качественные - как и год, и два назад. А вот в 2003 году, когда за весь год было всего-то 67 забастовок, почти каждая из них была серьезной неприятно-стью для хозяев-толстосумов. Во-первых, в каждой организации бастовало в среднем почти по 90 человек (а это уже если и не цех, то крупный производственный участок). Во-вторых, каждая стачка продолжалась в среднем не менее рабочей недели.

Не будем, однако, спешить с выводами, что сегодня между трудом и капиталом устанавливаются отношения классового партнерства. Нет и нет! Но заметим, что наследники кота Леопольда, призывавшего к дружбе мышей и кошек, наличествуют, и сконцентрированы они прежде всего в верхушке официальных профсоюзов. А знают об этом не только рабочие и аналитики социальных процессов, но и толстосумы-работодатели, и их верная обслуга из Кремля, правительства и Государственной думы. Вот почему новый Трудовой кодекс узаконил, что профсоюзы и только профсоюзы могут выступать в роли организаторов забастовок. Поэтому даже при росте стачечных настроений сейчас в России преимущественно забастовки-однодневки, и назначаются они повсеместно примерно на одно время.

ПРИ МЕЛКОБУРЖУАЗНОЙ ПОЛИТИКЕ ПРОФСОЮЗОВ протестные настроения рабочего класса ныне воплощаются не в стачках, а в иных, более доступных формах сопротивления. В тех, которые организуются не профсоюзами, а прежде всего Коммунистической партией Российской Федерации и Российской коммунистической рабочей партией - Российской партией коммунистов. Чаще всего речь идет о массовых митингах и пикетах.

Только что закончившееся лето дало яркие примеры коллективной защиты рабочими своих экономических интересов. В выступлениях нынешних российских пролетариев появилась новая существенная черта - пикеты и митинги подошли вплотную к предприятию, они приблизились к заводской проходной. Что касается конкретных мотивов протеста, то они достаточно разнообразны.

В Уфимском приборостроительном производственном объединении постоянно закрываются цехи и участки. В 2005 году было уволено 700 трудящихся. Нынешним летом получили уведомление об увольнении еще 800 рабочих. Ответом приборостроителей стал пикет у проходной. Дирекция объединения отреагировала на него самым наглым образом: она уволила организатора пикета - высококвалифицированного приборостроителя А. Рыбалко. Теперь у проходной собрались многие сотни рабочих. Они не только протестовали против репрессий администрации, но и сформировали стачком во главе с Рыбалко.

Заметным событием в Ульяновске стал пикет у проходной "Авиастара СП". Его участники не только требовали сохранения рабочих мест, но и решительно выступили за возрождение авиационной промышленности России.

Существенной новизной отличается выступление сургутских нефтяников. Во-первых, труженики топливно-энергетического комплекса до сих пор сторонились протестных акций, а ныне они показали чуть ли не образцы организованности. Напомню, что на первый из серии пикетов у здания администрации "Сургутнефтегаза" вместо заявленных 170 пикетчиков собралось около 3 тысяч человек. Во-вторых, о протесте заявили не периферийные звенья технологического процесса, а ключевые подразделения производства, связанные с капитальным ремонтом скважин и технологическим транспортом.

В-третьих, требования достойной заработной платы здесь жестко дополнены требованиями улучшения условий труда. Их надо особо иметь в виду. Там, где рабочего каждодневно гнетёт проблема выживания семьи, об условиях труда он обычно не очень-то задумывается, несмотря на то, что они ухудшаются катастрофическими темпами (см.: "Труд под прессом рынка". "Правда", №98 за 8-11 сентября 2006 г.). У нефтяников достаточно высокий уровень зарплаты, и они в состоянии поставить всерьез вопрос о приведении условий труда в соответствие с санитарно-гигиеническими требованиями.

Площади перед заводскими проходными стали пространством пролетарского сопротивления в Кургане и Ижевске, Ростове-на-Дону и Всеволожске (Ленинградская область), Бирюсинске и Воркуте... В организации каждой из этих акций самое активное участие принимали коммунисты. Такое положение убедительно доказывает, что у коммунистов нет особых интересов, отличных от интересов трудящихся. Но эти акции обнажили и изъяны в работе региональных и местных отделений партии.

ПРИ НЫНЕШНЕЙ СМЫЧКЕ КАПИТАЛА И ОБСЛУЖИВАЮЩЕГО ЕГО ГОСУДАРСТВА рассчитывать на эффективный результат рабочего протеста на городских площадях практически не приходится. Таким акциям органы региональной власти и местного самоуправления могут выражать сочувствие (даже не очень существенно, искреннее ли оно, или лицемерное), но будут сетовать при этом, что у них нет реальных инструментов влияния на работодателей, являющихся частными собственниками. А хозяев предприятий, эксплуатирующих протестующий рабочий люд, эти акции сейчас не колышут. Когда эта "жужжащая муха" будет их серьезно раздражать, они постараются её выгнать вон, резервная армия труда вполне позволяет им это сделать (см.: "Труд под прессом капитала". "Правда", №98).

Такое отношение капиталистов к протестным акциям будет сохраняться до тех пор, пока они будут носить "уличный" характер. Задача состоит в том, чтобы пролетарский протест переместился в цех, на рабочее место недовольного труженика.

Вот мы и вернулись к проблеме стачечной борьбы и отношениям рабочих с профсоюзами. Без организующей роли КПРФ эти отношения не изменятся. И коммунисты это прекрасно осознают. В программном документе "Очередные задачи КПРФ", принятом еще в 2000 году и сохраняющем свою актуальность и сегодня, записано: "Партия до сих пор не стала ведущей силой в рабочем движении. Вследствие недостаточно активного влияния коммунистов рабочее движение, ослабленное развалом крупных трудовых коллективов, страдает половинчатостью и непоследовательностью, легко гасится мелкими подачками новых хозяев.

Основной формой усиления влияния партии на трудовые коллективы должна стать работа коммунистов в профсоюзах... Завоевание влияния в профдвижении и тесное сотрудничество с профсоюзами - задача для партии не менее важная, чем борьба за голоса на выборах в органы власти.

Участвуя в работе профсоюзов, добиваясь своего избрания в их руководящие органы, коммунисты обязаны предложить собственную программу деятельности профсоюзов". Возможно, в нынешних условиях разработчиком основ такой программы мог бы стать Общероссийский штаб протестных действий.

"Собственная программа деятельности профсоюзов" неизбежно окажется программой участия профсоюзов в протестном движении трудящихся. Но ведь и оно может быть двух принципиально полярных типов. Первый его тип направлен на улучшение буржуазной общественно-политической системы, на облагораживание капиталистической реставрации. Его цель - бороться за "нормальный" рынок рабочей силы. Второй тип протестного движения нацелен на преодоление капиталистической реставрации и имеет ярко выраженную социалистическую ориентацию. Ясно, что коммунисты, подчиняя всю борьбу трудящихся классовым интересам прежде всего наёмных, эксплуатируемых работников физического и умственного труда (пролетариата), нацелены на социализм.

Признавая оправданной только социалистическую ориентацию протестного движения, целесообразно при разработке "собственной программы деятельности профсоюзов" помнить, что такое протестное движение имеет несколько уровней - от точечного, ограниченного чаще всего отдельными коллективами, до всероссийской политической стачки с лозунгами смены власти и характера производственных отношений. О такой политической стачке КПРФ мечтает с IV съезда, состоявшегося еще в апреле 1997 года. А реально имеем дело с точечными протестными акциями. Возможно, этот этап затянулся, но такова реальность.

Отсюда ряд местных и региональных отделений КПРФ делает важный и верный вывод. Они, с одной стороны, тесно сотрудничают с теми "официальными" профсоюзами, которые реально защищают интересы людей труда, а с другой стороны, подталкивают к созданию новых профсоюзов там, где представители шмаковско-исаевской вертикали предпочитают "танцевать польку-бабочку" с работодателями-капиталистами. Именно так поступают коммунисты Курганской области, г. Всеволожска Ленинградской области, некоторых других регионов.

Принцип прост и очевиден: не рабочие для профсоюза (а именно так сложилась ситуация в шмаковско-исаевской ФНПР), а профсоюз для рабочих. Это сегодня успешно усваивают даже мелкие предприниматели, создающие сейчас в Казани новый профсоюз частных перевозчиков и владельцев торговых киосков. Рабочим, на которых пресс капиталистического рынка давит со всех сторон, понять такую истину проще, чем мелкой буржуазии. А коммунистам положено (сущность и природа Компартии обязывают) помочь пролетариям подчинить профсоюз (действующий ли, вновь ли создаваемый) своим интересам, чаяниям, нуждам.

Тогда забастовка вновь окажется действенным инструментом наступления труда на капитал. Надо приспособить к этой цели нынешние параграфы законодательства. Пусть и на грани фола.

Виктор ТРУШКОВ.

Правда №99 12-13 сентября 2006 года